|
 Перед приездом в Чарджоу группа киностудии «ДЕФА» вела съемки в Бухаре, в бывшем летнем дворце эмира. Участвовали и советские актеры — Светлана Светличная и Всеволод Сафонов. Оказавшись в Чарджоу, кинематографисты из ГДР пригласили сниматься артистов местного музыкально-драматического театра имени Сейди. Этот фильм вообще интернационален: среди актеров —югославы Гойко Митич и Джокко Розич, болгарин Коля Дончев, поляк Леон Немчик, группа артистов из ГДР.
С Гойко Митичем мы сначала встретились на базе отдыха треста «Чарджоуремводстрой»,где разместили киногруппу. Нам помог беседовать Джокко Розич, который снимался у С.Говорухина в «Поисках капитана Гранта» и говорит по-русски лучше, чем Гойко. Митич только что ринял холодный душ, а наряд индейского вождя сменил на
современный костюм. Актеры рассказали, что действие фильма происходит в XIX веке. Мексиканцы, которым помогают индейцы и американские охотники, борются против колонизаторов.
— Гойко, в вашем исполнении индейцы предстают мужественными, благородными, значительными людьми.
— Приятно слышать, но я еще ни разу не был полностью доволен собой.
— Наши зрители знают вас как исполнителя «индейских» ролей, но ведь это лишь часть вашего «послужного списка»?
— Я снялся примерно в сорока фильмах, и больше половины из них — не об индейцах. Играл роли партизана, преподавателя физкультуры, артиста цирка, пирата... Не забывайте, что актеров подбирают на роли режиссеры, которые, как утверждает (полушутя) мой друг Джокко, скверный народ.
На следующий день снимался эпизод с участием Розича, но мы не дождались окончания съемок; режиссера не устраивало, как входил в кадр пароход на заднем плане.
— Нуднее занятия, чем съемки фильма, не найти,— заметил Розич, опуская в кобуру револьвер «смит-вессон». — На экране весь этот эпизод займет минуту,а мы возимся полдня. Вот вам и актерская жизнь — «сплошной праздник».
Гойко Митич был в этот день свободен от съемок; с механиком из пароходства он уплыл на лодке рыбачить. Вернувшись, гордо показал свой улов — полуметрового сома.
— Я благодарен судьбе за встречу с Туркменистаном, — сказал нам Гойко.— Прекрасный, самобытный край! Как риятно бродить по вечнозеленой джидовой роще, где уже поспели очень вкусные ягоды...И друзей у меня тут все больше. В массовых сценах нам помогают здешние актеры, которые как истые туркмены, все превосходные наездники и ловко выполняют конные трюки, а в фильме таких трюков хватает.
— Вы и сами скачете верхом,показываете мастерство скалолаза, гребете на каноэ. Много тренировались?
— Нет. Просто всегда в спортивной форме. Летом занимаюсь подводной охотой, зимой лыжами, круглый год бегаю.
Завершится работа над телефильмом в конце года. Не исключено, что в 1989-м мы увидим «Кочевых охотников» по Центральному телевидению.
     |
Гойко Митич: "Я многому научился у индейцев" 14 апреля 2006 года
Гойко Митич, легендарный югославский актер, ставший храбрым Чингачгуком для миллионов мальчишек СССР и звездой десятков сделанных в ГДР "истернов" ("Чингачгук-Большой Змей", "Сыновья Большой Медведицы", "Белое перо" и многих других), солидарен с борьбой индейцев не только на экране, но и в реальной жизни. С по-прежнему импозантным актером встретилась в Берлине журналистка Елена ХАТРУСОВА.
– Бывали ли вы у американских индейцев?
– Я был у них один раз, несколько лет назад. То, что я пережил там, просто великолепно. Меня принимали как своего человека. Хотя к белым они относятся очень настороженно. Понятно почему – после всего, что белые сделали индейцам в ходе истории. Ну и теперешние дела: когда я слышу, что Америка пытается играть роль полицейского в Европе, я думаю, что американцам лучше бы разобраться с массой вопросов сначала в своей стране. История с индейцами ведь продолжается и сегодня. Белые американцы заключили в общей сложности больше 400 договоров с ними – и не соблюли ни одного.
– Образ индейца, который вы воплотили на экране, вам мешал или помогал в жизни?
– Думаю, помогал. Когда я занялся историей индейцев, я многому научился у этого народа. Их отношение к природе, их философия ценны даже в сегодняшнем обществе, когда все гонятся за выгодой. Индейцы правы в том, что нужно стремиться к главному, к ценностям, которые действительно важны в жизни. Мы уничтожаем окружающую среду, в результате имеем воду, которую уже нельзя пить; у нас не остается воздуха, чтобы дышать; мы отравляем почву и едим поэтому тоже отраву... Наша алчность действует против нас самих.
– В России вас по-прежнему любят 30-летние, но даже они мало знают о вашем сегодняшнем творчестве. Чем вы сейчас занимаетесь?
– В последнее время я много участвовал в театральных постановках, часто снимался в кино. Я играл во многих фильмах, зритель их принимал не так хорошо, как обычно. Правда, в этих фильмах я не играл главных ролей. Все это уже после объединения Германии. В театре я играл много интересных ролей: к примеру, Спартака – это очень хорошо идет на открытой сцене, также в "Слуге двух господ" – Труффальдино из Бергамо, в этой роли меня хорошо знают, в спектаклях "Д'Артаньян и три мушкетера", "Робин Гуд", – я сыграл много ролей такого плана. Конечно, у театра одни законы, а у кино – другие. Как говорят актеры, театральные подмостки – это целый мир. Ведь я могу расти вместе с ролью, видеть ее по-разному: сегодня сыграл так, завтра иначе. А в кино перед тобой груда железа, которая еще и немножко жужжит. Аппаратура то есть. И не знаешь, нравится ли твоя игра зрителю. Стоп, снято – и изменить уже ничего нельзя.
В театре я играю больше 10 лет. Сразу после объединения Германии стал выступать на большой открытой сцене. Мы ставим Карла Мая. Огромный спектакль, каждое представление смотрят 7-8 тысяч зрителей. Играть, конечно, очень тяжело – все происходит прямо перед зрителями. Там есть лошади – на них скачут, сражаются, то есть актер должен быть физически в хорошей форме, а ведь требуется еще и театральное мастерство. С другой стороны, это хороший тренинг – нет времени стареть.
– Я знаю, что распад Югославии произвел на вас очень сильное впечатление. Как вы думаете, в чем его причина?
– Я буквально заболел, не хотел в это верить. Почти 35 лет я не живу в Югославии, но всегда приезжал туда как гость. И все же это моя страна, я чувствовал и чувствую себя югославом. Но вот между людьми происходит раскол, они начинают бороться друг против друга... И главное то, что все пошло не от обычных людей: сербов, хорватов, христиан, мусульман. Политики спровоцировали их; теперь мы видим, что политики несут очень большую ответственность за человечество. Хороший политик отличается тем, что поддерживает мир, а не войну.
Я не понимаю еще одного: раньше существовало два крупных военных блока – ОВД и НАТО. Первый распался, тогда зачем существует второй? Так думаю я. Если нужен мир, то следует провести разоружение. Так говорит индеец!
– Как вы относитесь к творчеству вашего бывшего соотечественника Эмира Кустурицы? Хотели ли бы вы, например, сняться в его фильме?
– Эмир делал очень хорошие фильмы, но сейчас, думаю, это несколько трудно: нужны деньги. А откуда ему их взять? Когда он снял фильм "Underground", я знаю, его очень критиковали на Западе за просербскую позицию, хотя Кустурица был объективен.
– Сейчас в России существует мода на балканскую культуру, на литературу, на музыку. Кто из балканских музыкантов и писателей вам интересен?
– В нашей музыке вообще очень сильны фольклорные корни, музыканты хотели их оживить – получались такие "заново написанные" песни, как говорят в Югославии и Сербии. Конечно, есть и такая музыка, которая мне не нравится. Но, в конце концов, люди попытались приспособиться к тому, что происходит в мире. И когда они вспоминают о собственных традициях, это хорошо.
Мне сложно назвать какой-то музыкальный проект или группу из тех, что мне нравятся. Я слушаю разную музыку, не только югославскую или балканскую, мне нравится просто хорошая музыка, например, я часто с удовольствием слушаю Чайковского. В общем, слушаю то, что кажется мне красивым.
– Расскажите немного о вашей личной жизни.
– Во времена ГДР люди не так интересовались частной жизнью: что человек делает, как он это делает, с кем встречается и так далее. Сегодня под влиянием бульварной прессы люди стали любопытными, все надо разузнать. Я считаю, это ужасно, я не могу понять, зачем копаться в личной жизни каждого. Когда что-то есть между двумя людьми, то это больше никого не касается. Это моя частная жизнь, она – как маленький сундучок с сокровищем, который принадлежит только этому одному человеку, и никому больше нельзя туда заглядывать. Он это пережил и имеет право оставить при себе. Поэтому я не люблю говорить о личном...
– Последний раз, когда еще существовал Советский Союз. Мы снимались в Туркмении на реке Амударья, это было более 10 лет назад. Было еще другое время; я знаю, как там все сейчас, – я читаю, собираю информацию. Конечно, мне интересно, как развертываются события, реформы, да и все в целом. Но я думаю: маленький человек в России, как говорится, опять страдает больше всех.
– Вам интересно было бы приехать, например, посмотреть, что сейчас происходит?
– Ну конечно, почему бы и нет? Проблема только во времени.
Елена ХАТРУСОВА, при участии Георгия ИЛЬИЧЕВА, Берлин; "Известия"
Настоящий Чингачгук Его имя стало символом кино 70-х. Поколения мальчишек с замиранием сердца десятки раз смотрели и пересматривали фильмы с его участием: «Верная Рука — друг индейцев», «Чингачгук — Большой Змей», «Сыновья Большой Медведицы», где играл черноволосый красавец-атлет Гойко с красной лентой на лбу. Гойко Митич родился в июне 1940 года в бывшей Югославии, в местечке Лесковац. Еще мальчишкой он твердо решил, что станет спортсменом. Гойко поступил в Белградский физкультурный институт, но тут его заметили киношники, набиравшие студентов для массовок. До своей «индейской эпопеи» Митич сыграл несколько эпизодических ролей, а потом его пригласили на восточногерманскую студию «ДЕФА» сыграть роль индейца Виннету в фильме «Сыновья Большой Медведицы» по роману популярного в те годы писателя Карла Мая. Этот фильм стал звездным часом югославского актера, а вестерны про индейцев стали фирменным продуктом студии «ДЕФА». В течение ближайших 10 лет Гойко Митич снялся в двух десятках фильмов, которые смотрели по всему миру, даже в индейских резервациях США. В этом актер смог убедиться, когда не так давно посетил индейцев из племени дуанов недалеко от Сиэтла. — В аэропорту наш вертолет встретили боем барабанов и песнями, — рассказывает Гойко Митич. — Меня обнял вождь племени и сказал, что рад встретить брата, который создал такие правдивые образы их предков. Потом меня приняли в племя и дали новое имя. В один из вечеров возле костра старый вождь попросил меня закрыть глаза, сосредоточиться и представить себе, что я — животное. При этом нельзя было диктовать своему подсознанию образ, все должно произойти само собой. Я увидел себя волком. После того как я рассказал об этом вождю, он дал мне имя Волк. Ныне 65-летний Гойко Митич живет в Германии в городке Бад-Зегеберг. Работает в местном театре, снимается в телесериалах, правда, теперь, когда индейцы вышли из моды, актер играет совсем других персонажей — например, полицейского инспектора или престарелого Д’Артаньяна. И конечно же каждый год принимает участие в знаменитом театральном фестивале Карла Мая. Кстати, он до сих пор не женат. Одно время встречался с актрисой Ренатой Блюме, вдовой Дина Рида, но сейчас он снова в поиске спутницы жизни. |
